Зачем я туда еду? На кой бес согласился? А провода меж тем так и плывут мимо окон, стук колес вызывает стойкое желание задремать. Выспаться толком не удалось, как пришел после смены, так и «обрадовали» новостью.
Вот, что я буду делать, когда приеду? Какой от меня толк? Но, как ни крути, новость ужасная. Ольга умерла. Оказывается, последние три года болела онкологией, в итоге не справилась, сгорела. А пацан её остался один. Раньше вокруг бывшей жены было много родни, друзей, интересно, куда они все подевались? Почему её сестрица позвонила именно мне? Я ушел от Ольги десять лет назад, а это, между прочим, серьезный срок. И почему Эльвира не захотела забрать племянника к себе? Прямо загадка Вселенной.
Конечно, я мог бы отказаться. Что и попытался сделать, но аргумент «если не ты, то Димку отправят в детдом» подействовал отрезвляюще.
— Как скоро остановка? — спросил у проводницы.
— Через полчаса.
— И сколько стоим?
— Десять минут.
— Благодарю.
Давно я не был в столице. В принципе столько и не был, сколько не живу с бывшей. Что сказать, смерть у нее страшная, мучительная. Я ей такого не желал, хоть и расстались мы сложно. Более того, первый год после расставания мыслил простить жену и вернуться, но дальше мыслей дело не зашло. Гордость не позволила.
С Ольгой мы познакомились на нашем первом рабочем месте. Я был поваром в кафе-ресторане «Птичник-офф», она там же кондитером. Оба в одной профессии, оба горели своим делом. Загорелись и друг к другу. Что сказать, я её любил, болел ею. Бойкая, деловитая, талантливая и красивая. Ну, где еще встретишь такое сочетание? До неё у меня были лишь мимолетные романы, а тут я основательно влип. Так что, долго рассиживаться не стал, позвал замуж спустя два месяца отношений, потому как желающих вокруг такой яркой девушки крутилось много. Все повара и официанты к ней клеились. А я красавчик! Вытянул счастливый билет!
Дальше жизнь закрутилась. Мы работали, вили совместное гнездо, готовились к пополнению. Удивительно, но даже здесь нам улыбнулась удача. Жена забеременела через полгода после свадьбы. К тому времени к появлению сына или дочки уже всё было готово — двухкомнатная квартира в новостройке с хорошим ремонтом, правда, за МКАДом, но мы оба на тачках, так что, проблемы в этом не видели.
Н-да… сына или дочки…
Я был счастлив, несмотря на то, что Оля превратилась в маленькую мегеру из-за гормонов. Но это же всё временно…
В этот момент состав замедлился. А что? Полчаса прошли? Быстро, однако. Я дождался полной остановки, после чего вышел на улицу. Надо было подышать, покурить, размять кости. Плацкарт то еще удовольствие. И сколько бы гении инженерной мысли его не дорабатывали, плацкарт плацкартом и останется. Хотя, поезда я люблю, есть в них своя романтика, характер есть и что-то такое наше, русское. И запах этот… нигде больше такого запаха нет, как на перроне.
Пока курил, наблюдал за тем, как облака бегут по вечернему небу. Раньше у меня и времени-то не было на то, чтобы поднимать голову настолько высоко. То ли дело теперь… Однако скоро внимание привлекла картина прямо противоположного содержания. Две полноразмерные мамаши и двое малолетних детей высыпали из вагона всей гурьбой, бабы в соплю, дети при них. И вот, ржут дамы как кони, матерятся, распространяя по округе терпкое амбре, и шпыняют своих чад, чтобы те не отвлекали от ржания. Когда я работал в ресторане, как-то спокойно относился к подобным литрболисткам, а сейчас противно. Видимо совсем отстал от жизни, сидя в своем лесу. Но уж лучше в лесу, чем среди людей, утративших лицо. А вот и первая затрещина! Чудно! Маманя все-таки не выдержала и отвесила хорошего леща своему сыну. Удивительно, но тот никак не отреагировал, видимо уже привыкший. Однако сие положение дел в корне не устроило разгневанную даму, тогда от нее прилетела вторая, но уже оплеуха. Вот она возымела эффект — дитя схватилось за щеку, повалилось на землю и разревелось.
— Пасть закрой! — взревела боксёрша в тяжелом весе. — Орёт он тут!
— Мой когда устраивает концерты, — подключилась к диалогу вторая, — я запираю его в клозете и свет выключаю. Враз успокаивается, — подытожила гордо, а следом поймала сына за капюшон и дернула на себя с такой силой, что капюшон оторвался.
Кажется, пора вмешаться. Я выбросил бычок в урну, затем быстрым шагом подошел к бойчихам, отчего они вмиг оробели, уставились на меня снизу вверх осоловелыми глазами. По крайней мере, реакция правильная. Все ж, когда к тебе подходит мужик под два метра ростом с густой бородой и суровым взглядом, случается испугаться.
— Еще раз тронете своих отпрысков, — сделал голос ниже обычного, — я вас на ходу с поезда спущу. Усекли, тётеньки?
— Вы нам угрожаете? — попыталась вякнуть та, что посмелее.
— Именно так.
Больше слов у нее не нашлось. И главное, подействовало. Бойцовые курицы схватили детей за руки и утащили в вагон. Хотелось бы верить, до конца пути распускать руки не будут. Вскоре и я вернулся на свое место, ощутив стойкое желание вернуться обратно в лес. Я много лет работал с людьми бок о бок. Притом с людьми разными, и мне это нравилось. Но после случая с Ольгой, в одночасье разочаровался во всех. Как оказалось, все всё знали из моего окружения, знали и смеялись у меня за спиной, а я как дурак каждый день жал им руки, помогал, если просили, доверял. Нельзя быть доверчивым в наше время! Нельзя! Доверчивость и доброта воспринимается современным обществом как слабость.
До прибытия у меня оставалось три часа. Потратить бы их на сон, но как я ни пытался, уснуть не выходило, а голова буквально кипела от объема информации. То воспоминания одолевали, то мысли о предстоящих событиях. Все-таки не могу понять, зачем я еду… Пацану я никто, чужой человек, хрен с горы, как угоднее… В итоге кое-как улегся на узкой полке, уставился в окно и снова окунулся в события дней минувших. Я хотел ребенка, само собой, больше всего мечтал о сыне. С жены если уж не пылинки сдувал, то всячески помогал, чтобы не утруждалась. Бывало, не всегда понимал, чего именно она хочет, из-за чего часами выслушивал претензии, наблюдал ручьи слез, но потом буря стихала, и мы снова возвращались в мирное русло.
Однако в какой-то момент всё изменилось. Тогда я еще не осознавал до конца, что происходит, но уже чувствовал нарастающее напряжение. А началось это напряжение на работе, почти сразу после того, как Оля ушла в декрет. Коллеги взялись посмеиваться, бросать на меня двусмысленные взгляды, разговаривать с каким-то приторным сочувствием в голосе. В причины столь разительных перемен я не вдавался. Но потом случился банкет. Хозяин ресторана решил отпраздновать свой юбилей. В тот день нам в помощь вызвали еще несколько поваров из второй смены. С этими поварами я был отдаленно знаком по другим совместным мероприятиям, так что, все усердно готовились к юбилею, как вдруг ко мне подошел наш заготовщик Юра, которому я на неделе занял двадцатку.
Помню тот диалог, будто все случилось только вчера.
— Андрюх, нам бы побазарить с глазу на глаз, — произнес чуть слышно, — давай выйдем?
— А подождать базар не может? У нас тут аврал.
— Может, но лучше сейчас.
И мы вышли на задний двор, где обычно устраивали перекур.
— Если ты о деньгах… — начал было я, но Юрка перебил.
— Не, бабки тут не при чем. Дело в другом. Пора тебе узнать, а то ходишь, как удод… а народ уже откровенно ржет над тобой.
— Что-то я не понял.
— Сейчас поймешь, — и закурил, — в общем, Ольга твоя не самых честных правил.
— За такой базар в рыло бьют, — уже навис над ним.
— Согласен, — бесстрашно кивнул, — но ты сначала дослушай.
— У тебя секунда.
— Лады. Среди тех пришлых поварят есть тот, с кем твоя Ольга зажигала прямо в ресторане, пока ты был на кейте. Я и Лёха всё видели. Я-то промолчал, а вот у Лёхи с новостями всегда были проблемы. Растрепал всем, до кого дотянулся.
— Ты обкурился? Или башкой ударился? Какого черта несешь вообще?
— Поваренка зовут Никитосом, — всё не унимался, — да пойми ты, весь ресторан уже в курсе. От директора до уборщицы. Не веришь, прижми этого шакала. Он трухлявый, сразу поплывет, зуб даю.
— Да пошел ты, — и я вернулся в кухню.
Стоит ли говорить, что я чувствовал после услышанного. У меня всё горело внутри, переворачивалось и рвалось на части. В какой-то момент даже руки слушаться перестали, а на глаза опустилась пелена. Возможно, стоило успокоить себя, уговорить, но я не стал. Мне было жизненно важно выяснить правду. Юрка Парчуков типом был скользким, однако в личные дела никогда не вмешивался, сплетен не наводил тем более. На меня ему обижаться резона тоже не было. Оставалось сделать так, как он предложил.
И я выцепил повара Никиту, пока никто не видел. Вывел его на улицу, где припечатал к стене, а чтобы не думал визжать, хорошенько дал под дых. После такого парень сразу пошел на контакт.
— Ты спал с моей женой? — спросил, когда татуированный молокосос продышался.
— С какой еще женой? Чо несешь?
— У меня одна жена, гнида. Зовут Ольгой, работает здесь кондитером. Вспомнил? — еще сильнее вжал в кирпичную кладку.
— А, её… — засипел, — её помню.
— Тогда возвращаемся к первому вопросу.
— Ну, так, чутка покувыркались. Но клянусь, всего раз было, — забормотал трясущимися губами, — она сама меня затащила в душевую, клянусь! Я тогда вообще не в курсе был, есть у нее муж или нет.
— Ясно, — и я отпустил его. — Вали…
Когда подонок скрылся из виду, я наконец-то дал волю чувствам — разбил кулаки в кровь о ту самую стену. Но мне все равно не верилось. Однако картинка в голове начала складываться до противного логичная. Всё случилось как раз полгода назад. Я отправился на выездной банкет, а она осталась в ресторане обслуживать поток. К ним тогда тоже призвали поваров в помощь. Еще через две недели после того банкета жену словно подменили, она заявила, что хочет ребенка и нам просто необходимо поднапрячься. И, надо же, спустя полторы недели наших напряжений Ольга принесла мне тест на беременность с двумя яркими полосками. А я радовался! Гордился собой! Мол, вон как настарался!
Что ж, домой в тот злосчастный день я вернулся раньше положенного, поскольку просто не смог работать дальше. И еще минут сорок стоял напротив квартиры, пытаясь сообразить, как быть дальше. Ворваться и спросить у благоверной в лоб? Или проглотить, дабы не нервировать беременную женщину? Увы, человек я по натуре прямой, да еще и с обостренным чувством справедливости, так что, проглотить все равно бы не вышло. В итоге зашел в квартиру, прислушался. Судя по звукам, жена была в ванной, куда я и отправился. Она аж посерела, когда я резко распахнул душевую.
— Андрей! Ты с ума сошел?! — взвизгнула со страху.
— Отвечай здесь и сейчас! — уставился на нее. — Это, — и кивнул ей на живот, — мой ребенок?
— Ан… Ан…Ан, — начала заикаться, взгляд тотчас заметался по ванной, следом жена схватилась за низ живота, но видя всю серьезность моего настроя, передумала изображать болезную.
— Да или нет? Учти, я все равно узнаю. Как только ребенок родится, сделаю тест на отцовство.
— Родной, послушай, — кое-как совладала с собой, — только не горячись…
— Мой или нет, Оля? — и так сжал ручку дверцы, что стекло лопнуло, вынудив жену забиться в угол душевой. Зато она сразу ответила на мой вопрос.
КОНЕЦ БЕСПЛАТНОГО ФРАГМЕНТА
